Согласно легенде, Эпименид, поэт и пророк с Крита, имел особенность обращаться к чтению прошлого вместо прорицания будущего. Его необычная чувствительность к миру проявлялась также через способность его души по воле покидать тело, которую он приобрел после 57-летнего сна в пещере Зевса на горе Ида[1]. После смерти, тело Эпименида таинственно исчезло, а спустя много лет была найдена кожа мудреца, испещренная загадочными письменами[2].
Тела живых существ — это свидетельства прошлого, воспоминания об отношении к внешнему миру, знания накопленные в течение огромного времени. У долгоживущих существ, связанных с миром глубочайшим образом, таких как деревья, эти знания напрямую проявляются в форме их тел как изборожденная поверхность. Как и кожа Эпименида, кора дерева содержит запись самого скрытого знания о мире и о жизни в нем, знания прошлых событий, которых никто не видел.
Взгляд на сложный рельеф коры дерева как на содержащее древнее знание вторит философии Анри Бергсона о том, что у нечеловеческих существ их знание о мире — их тело. Эти типы знания, обозначенные им как «неподвижность»[3] и «инстинкт»[4], принципиально недоступны человеку, обладателю «интеллекта». Сущностная неподвижность растений выглядит для человека как что-то спящее. И этот смысловой узел — место переплетения учения Бергсона и легенды об Эпимениде.
Попытки человека говорить о мире похожи на попытки вычленить знаки с рельефа коры дерева. Сплетения коры древнее наших букв и языков, и чтобы их прочитать, необходимо обратиться экстатическим способностям Эпименида. Проявляемые знаки-письмена на коре дерева невозможно разгадать интеллектом. Их можно только проявлять, зная, что они о чем-то говорят.
Рисунки на корах деревьев сделаны ангобом — водорастворимой краской из натуральной глины. С течением времени дождь смоет следы рисунков на дереве и они полностью исчезнут в ландшафте.
Рисунки на деревьях спрятаны в пространстве леса и показываются только случайному прохожему, оставляя его в неведении по отношению к смыслу увиденного.
После полного исчезновения, рисунки коры остаются в памяти леса, их случайных свидетелей и на фотодокументации.
Epimenides 3 A 1, A 8, B 22 Diels-Krantz; Фрагменты ранних греческих философов. Часть I: От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики / ред. и пер. А.В. Лебедева — М.: Наука, 1989. — С. 73, 76, 79.
Бергсон А. Творческая эволюция. Материя память. — Минск: Харвест, 1999. — С. 135: «Хотя растения отличаются от животных неподвижностью и нечувствительностью, но способность к движению и сознанию спят в них, как воспоминания, которые могут пробудиться».
